Вот, вернулась к своему ориджу. Будем писать про безответную любовь)))
***
- Если честно, я думаю, что эта Лена права. Конечно, жалко парня, но всех пожалеть невозможно… Пока молодая, красивая, ей надо о себе подумать. Он все равно не жилец – останется с детьми одна, да и вообще он не сможет семью обеспечить, все на лекарства уйдет, - Оля старательно расчесывала волосы перед зеркалом.
Я уже жалел, что все ей рассказал. Мы жили вместе уже два года, и весной я собирался сделать ей предложение. Оля очень нравилась мне – веселая, общительная, хорошенькая. С ней было легко, она, как говорится, ничем не грузила, была хорошей хозяйкой, мы всегда понимали друг друга.
Но не сейчас. У меня на языке вертелось « а если я заболею, что тогда?», но я молчал. Как-то не хотелось слышать ответ… я ведь тоже не миллионер. Из вполне приличной семьи, и только.
- Все молчишь… осуждаешь, попой чую. Но ведь я права, сам знаешь. Можно подумать, вы, мужчины, не бросаете больных жен и детей!
И это верно. Я вдруг представил себе тяжелобольную Олю и впервые подумал – а как бы я поступил? Хотелось бы, конечно, сказать – никогда, ни за что, не брошу, не оставлю, буду с ней до конца… Но уверенности в этом у меня не было.
С тяжелым сердцем я лег спать.
Всю неделю я думал о Димке. Как он там? Каким я его встречу? Мне хотелось найти для него какие-то правильные слова, но ничего умнее, чем «да забей ты на эту дуру», в голову не приходило.
В субботу дежурство начиналось вечером; я сразу направился к нему. Всего я ожидал, но уж никак не смеха, доносящегося из-за двери палаты. Я вошел.
Катя и Люся, наши молоденькие сестры, сделали Димке отпадную прическу с помощью геля и лака (ирокез не ирокез, дикобраз не дикобраз), и теперь заканчивали макияж. Катя держала зеркало, Люся намазывала толстым слоем помаду.
- И куда ты опять намылился? – спросил я.
- В клуб.
- Ты что?!! Тебе нельзя пить, ты с ума сошел.
- Ой, Олег, мы всего на полчасика, ну, на час, он пить не будет, правда, мы проследим, - загалдели девчонки, перебивая друг друга.
Димка молчал и улыбался. Глаза были так сильно подведены, что выражения их не было видно.
- А что вы с ним сделали? Он что, прямо так и пойдет?
- Олег, да все нормально, там все такие…
Да, интересно, что это за место такое.
- Ладно, идите. Но чтоб вас никто не видел! Через два часа я вас жду.
Детишки выкатились из палаты, оживленно обсуждая какого-то Пашку, а я сел на кровать и задумался. Вот, значит, какое лекарство он себе нашел. Клин клином. И с чего я решил, будто ему нужна моя помощь?
Ни через час, ни через два они не появились - только в восемь утра. Каким-то чудом их никто не заметил, к тому же было воскресенье, а то плакала бы моя работа. Димка целый день спал. Вечером явились его друзья - обсудить, как отпраздновать день рождения. Димке исполнялось двадцать.
***
- Если честно, я думаю, что эта Лена права. Конечно, жалко парня, но всех пожалеть невозможно… Пока молодая, красивая, ей надо о себе подумать. Он все равно не жилец – останется с детьми одна, да и вообще он не сможет семью обеспечить, все на лекарства уйдет, - Оля старательно расчесывала волосы перед зеркалом.
Я уже жалел, что все ей рассказал. Мы жили вместе уже два года, и весной я собирался сделать ей предложение. Оля очень нравилась мне – веселая, общительная, хорошенькая. С ней было легко, она, как говорится, ничем не грузила, была хорошей хозяйкой, мы всегда понимали друг друга.
Но не сейчас. У меня на языке вертелось « а если я заболею, что тогда?», но я молчал. Как-то не хотелось слышать ответ… я ведь тоже не миллионер. Из вполне приличной семьи, и только.
- Все молчишь… осуждаешь, попой чую. Но ведь я права, сам знаешь. Можно подумать, вы, мужчины, не бросаете больных жен и детей!
И это верно. Я вдруг представил себе тяжелобольную Олю и впервые подумал – а как бы я поступил? Хотелось бы, конечно, сказать – никогда, ни за что, не брошу, не оставлю, буду с ней до конца… Но уверенности в этом у меня не было.
С тяжелым сердцем я лег спать.
Всю неделю я думал о Димке. Как он там? Каким я его встречу? Мне хотелось найти для него какие-то правильные слова, но ничего умнее, чем «да забей ты на эту дуру», в голову не приходило.
В субботу дежурство начиналось вечером; я сразу направился к нему. Всего я ожидал, но уж никак не смеха, доносящегося из-за двери палаты. Я вошел.
Катя и Люся, наши молоденькие сестры, сделали Димке отпадную прическу с помощью геля и лака (ирокез не ирокез, дикобраз не дикобраз), и теперь заканчивали макияж. Катя держала зеркало, Люся намазывала толстым слоем помаду.
- И куда ты опять намылился? – спросил я.
- В клуб.
- Ты что?!! Тебе нельзя пить, ты с ума сошел.
- Ой, Олег, мы всего на полчасика, ну, на час, он пить не будет, правда, мы проследим, - загалдели девчонки, перебивая друг друга.
Димка молчал и улыбался. Глаза были так сильно подведены, что выражения их не было видно.
- А что вы с ним сделали? Он что, прямо так и пойдет?
- Олег, да все нормально, там все такие…
Да, интересно, что это за место такое.
- Ладно, идите. Но чтоб вас никто не видел! Через два часа я вас жду.
Детишки выкатились из палаты, оживленно обсуждая какого-то Пашку, а я сел на кровать и задумался. Вот, значит, какое лекарство он себе нашел. Клин клином. И с чего я решил, будто ему нужна моя помощь?
Ни через час, ни через два они не появились - только в восемь утра. Каким-то чудом их никто не заметил, к тому же было воскресенье, а то плакала бы моя работа. Димка целый день спал. Вечером явились его друзья - обсудить, как отпраздновать день рождения. Димке исполнялось двадцать.
